Надолго задерживаться на Ш'вонге не имело смысла — обоим кораблям требовался лишь мелкий ремонт, все необходимые запасы были уже сделаны, добыча была вполне успешно — по меркам Ш'вонги — реализована буквально за день. Единственное, что огорчало некоторых, так это то, что они не успели должным образом распорядиться своими деньгами, вдоволь нагуляться и покуролесить, хотя таких в экипаже бывшего Патруля было немного. Большинство положило свою долю (или то, что от нее осталось) в самые надежные банки планеты, и теперь они рвались в космос, чтобы в следующий прилет пополнить свой счет. Уже через четыре дня после приземления оба корабля вновь умчались в глубины космоса.

Корабельная жизнь вновь потекла тихо и размеренно, от вахты до вахты, словно и не было небольшого перерыва в их бурной пиратской деятельности. Между прочим, средствам массовой информации, видимо, так и показалось: теперь чуть ли ни в каждых новостях сообщалось об ужасных космических пиратах. Правда, по большей части это были выдумки, домыслы и просто сенсационная ложь, ведь никто так и не знал, с чего бы это вполне добропорядочному патрульному крейсеру вдруг становиться самым грозным, нахальным и жадным пиратом всех времен и народов, как его успели обозвать журналисты. Ребята веселились вовсю, глядя эти выпуски, однако капитан Селги ходил в менее радужном настроении. Эмиль даже решил поинтересоваться, почему.

— Это я не понимаю, чему могут радоваться твои безголовые болваны! — резко ответил кассельрианец. — Ты только сам подумай, если о нас теперь не знают только грудные младенцы, то и Патруль, наверное, не дремлет! Наверняка усилили патрулирование всех мало-мальски оживленных мест, никуда не сунешься.

— Но мы же все-таки летим, чтобы сунуться.

— Вот-вот, я боюсь, что головой в петлю. Нет, как хорошо было раньше: один маленький корабль, никогда не зарывавшийся, знавший меру…

— А как же всегалактическая слава?

— Да к черту такую славу, я хочу умереть на пенсии, в спокойном пруду, а не на этой летающей жестянке! К тому же все до сих пор всё сваливают на Гэри, — Селги так разволновался, что мелькающие жестикулирующие щупальца так и замелькали перед видеокамерой связи.

— Так, и что ты предлагаешь? Бросить все и немедленно удалиться на покой?

— Вообще-то я бы сейчас залег на Зарре, хотя бы на месячишко-другой. Там есть неплохое озерцо…

— Но людям же туда нельзя, — напомнил Эмиль.

— Да знаю, — отмахнулся осьминог. — Это я просто так, помечтал. На самом деле надо работать, пока удача на нашей стороне, а уж потом наслаждаться хоть на Зарре, хоть на Ш'вонге. Я к чему завел весь разговор: вы не расслабляйтесь там, возможно, теперь без драки ничего не получим! Осторожнее надо быть!

Эмиль улыбнулся: как это последнее замечание похоже на их прежнего командира! Видимо, пираты или патрульные, все равно все командиры одинаковы.

— Разумеется! Кстати, мы через несколько часов выйдем из гиперпространства, — напомнил он.

— Без тебя помню, не дурак еще, — ворчливо отозвался Селги и отключил видеосвязь.

Эмиль никак не реагировал на грубые выпады кассельрианца, он уже давно понял, что более-менее вежливым он бывал только с девушками, а все остальные должны были мириться с его несносным характером. Итак, через несколько часов возможны сюрпризы, причем крайне неприятные. Эмиль постарался морально приготовиться к ним, а пока у них оставалось несколько часов покоя, которые каждый использовал в силу своей фантазии и своих возможностей. Не у всех они были одинаковы, многие должны были заступить в эти часы на вахту. Одним их таких несчастных был Грэг, которому пришлось к тому же проститься с Эллен. Как он ненавидел в эти минуты все вахты и моторы на свете! Поэтому он никак не понимал Чарли, для которого, кажется, не было в мире большего счастья, чем ковыряться в этой железке. Вот и сейчас, когда Грэг вошел, он что-то там крутил, но заметив появившегося главного механика, вздрогнул и выпрямился.

— А, привет! Неужели моя вахта уже кончилась?! — вроде бы даже удивился механик, кстати, какой-то возбужденный сегодня.

— А ты как думал, твоя кончилась, моя началась, — хмуро подтвердил гигант. — Что-то ты сегодня такой веселый, что-нибудь усовершенствовал? Покажи-ка!

— Да нет, ничего, просто так… — Чарли облизал вдруг пересохшие губы. — Да, помнишь, я тебе рассказывал о своей проблеме на Ш'вонге? Благополучно разрешилась, можешь поздравить.

— Поздравляю, — совершенно без энтузиазма повторил Грэг, сразу забывший о возможных усовершенствованиях. Ему совершенно не хотелось снова вникать в ни суть проблем Чарли, ни тем более в предполагаемые способы их разрешения, поэтому он постарался быстренько закруглить разговор. — Ну так ты иди, отдыхай!

Чарли чуть поколебался, словно хотел еще остаться, но вышел. Он гадал, что же произойдет, когда корабль выйдет из гиперпространства: его схватят сразу, или подождут, пока они не слетают до Ш'вонги, чтобы заодно накрыть и этот рассадник пиратства? Это была бы лучшая операция Патруля за все время его существования, но как раз этот вариант был самым маловероятным, во-первых, еще далеко не все люди, даже в командовании Патруля, верили в существование такой планеты, а во-вторых, был шанс, что сигнал его передатчика, наконец-то установленный на “Двух Зарразах”, уловят, передатчик уничтожат, и его вместе с ним. Это в планы офицера Патруля, капитана Чарльза Карстена не входило, и он надеялся, что в планы Патруля тоже. Честно говоря, планируя эту рискованную операцию, они даже не рассчитывали на то, что ему удастся попасть на такое сверхопасное судно, как “Две Зарразы”, да их тогда еще и не было. Тем хуже для них. Их пиратская жизнь будет яркой, но короткой. Чарли довольно усмехался, вытянувшись на своей койке.

По сведениям Селги, которые подтверждал и Эмиль, вокруг присмотренной ими планеты должны были просто роиться прогулочные яхты, но сегодня явно было затишье. Видимо, выпуски новостей до такой степени перепугали аристократию, то никто не желал высовывать носа не то что с поверхности планеты, но даже из дома. Ничего не оставалось, как затаиться и ждать. Пираты облюбовали себе уютное местечко для засады, как вдруг в капитанской рубке раздался сигнал тревоги. Кейт подпрыгнула от неожиданности и восторга:

— Как они быстро, а я-то боялась заскучать… Ого! — она разглядела, что приближающийся корабль — никакая не яхта, а хорошо вооруженный Патрульный. Она тут же вызвала капитана и Лайна и включила сигнал общей тревоги, не забыв предупредить об опасности и второго пирата.

— Ну вот, дождались! А я предупреждал, — ворчливо защелкал Селги, что не помешало ему приготовиться к бою.

На “Двух Зарразах” тоже все было готово, все находились на своих местах. Чарли, для которого происшедшее не стало неожиданностью, вернулся в машинное отделение, даже Эллен, сигналом тревоги сброшенная с постели, успела примчаться в свою Орудийную Башню, откуда тут же мысленно связалась с Кейт.

— Команда “огонь” уже была? — на всякий случай поинтересовалась она, наводя лазерную батарею.

— Была!

— Отлично! А как общее положение?

— Неплохо, учитывая, что нас двое, а он один…

Снова завыла тревога.

— Уточняю, их уже двое! Подожди, сейчас я поверну нас… Его защита уже почти уничтожена!

В прицеле лазера мелькнул борт первого патрульного, по которому Эллен не замедлила выдать хороший залп. Корабль взорвался, пришло время обратить пристальное внимание на второго, который яростно осыпал “Двух Зарраз” торпедами. Энергии заметно поубавилось, некоторые лампочки начинали моргать.

— Эй, механики, уснули, что ли?! — в сердцах закричала Эллен, обращаясь к машинному отделению.

— Да, сейчас все будет в лучшем виде! — едва нашел время отозваться Грэг, параллельно пытавшийся стабилизировать работу реактора, тоже пострадавшего от энерготорпеды. Эй, Чарли, не стой столбом, неси предохранители!

Грэг нырнул с головой в механизм, но через несколько секунд вынырнул обратно, краем глаза заметил стоящего рядом Чарли и нетерпеливо протянул руку:

— Принес? Давай, и посмотри… — он не успел закончить фразу, как получил от помощника удар стальной палкой по голове и тихо улегся возле еле работающего мотора.

Чарли выудил из кармана ленту наручников, обстоятельно зафиксировал главному механику руки за спиной и повернулся к приборам, запуская программу полной остановки реактора, что оставило бы корабль совершенно без энергии.

Патрульный перенес весь огонь на Орудийные Башни “Двух Зарраз”, лишь изредка и по необходимости уделяя внимание “Скользкому”. Стрелки чертыхались, воюя больше с собственной барахлящей техникой, но поливали врага огнем лазерных батарей, и тут появился еще один Патрульный.

— Эллен! — в отчаянии закричала Кейт. — Энергия тает с каждой секундой!

— Вижу! Придется взять управление на себя! Спокойно, сначала старый! Ой!

— Что случилось?!

— Один экран взорвался, ерунда! Давай, готовимся, помнишь, на счет “три” — всю энергию мне! Раз, два… — внезапно в глаза ударил ослепительно яркий и острый свет, девушку швырнуло на спинку кресла, откуда она сползла на пол, усыпанный осколками взорвавшегося прямо перед ней экрана.

Когда она замолчала, Кейт почувствовала всплеск боли.

— Эллен, что с тобой? Эллен! — закричала Кейт уже по обычной связи. Она не отзывалась. — Филипп, с Эллен что-то случилось!

— Нет, только не с ней! — застонал врач. — Я уже иду!

— С Эллен?!

— Да, Джез, постарайся, миленький!

— Я стараюсь! Механики, Грэг, где энергия?! — отчаянно закричал он, поняв, что сидит почти в полной темноте, а лазер не может перезарядиться уже втрое дольше обычного.

Кейт кусала губы, из последних сил маневрируя кораблем, но делать это под огнем двух Патрульных, зажимающих его в тиски, было тяжело. Тут ожила связь со “Скользким”:

— Все, ребята, вижу, вы попались. Приятно было познакомиться, но больше я ничем помочь не могу. Пока, Кейт, может, удастся выкрасть тебя с каторги, если будешь умной девочкой.

— Селги!

“Скользкий”, которому не уделялось столько внимания, сколько бывшим коллегам, почти легко выскользнул из ловушки и ушел в гиперпространство, а “Две Зарразы” уже был взят на абордаж бравыми космолетчиками одного из кораблей, наименее потрепанного.

— Капитан, что делать?! — вновь ожила внутрикорабельная связь.

— Как что, у нас же есть бластеры! — донесла она же еле слышный ответ.

— Нет, больше никакого сопротивления, я не хочу, чтобы вас тут всех перебили! — вмешался в незримый спор капитан.

— Ты что, предлагаешь сдаться?! — возмутился кто-то.

— Я предлагаю для начала остаться в живых, а дальше видно будет!

— Дальше будет видно только тюремные стены!

— Всем сложить оружие! Я пока что ваш капитан, а это мой приказ!

— Боже мой… Я не хочу… Я не хочу! — Кейт сама не заметила, как по щекам поползли предательские слезы.

Лайн, по всхлипам найдя девушку, прижал ее к груди.

— Успокойся, все будет хорошо! Ты такая нежная, никто и не подумает… А мы все скажем, что вы — наши заложницы, как в прошлый раз, помнишь?! Провели же вы тогда нас, так мы и всех их проведем…

Он не слишком задумывался над собственными словами, просто старался, чтобы его голос звучал уверенно и спокойно, чтобы она чувствовала, что бояться не надо. Кейт начала тише всхлипывать, согреваясь в его объятьях и телом, и душой, но глазами она пыталась различить в темноте рубки капитана, нет, Эмиля, правда, она сама не знала, то ли она собирается побить его за то, что сдал всех, а значит, и ее, то ли прижаться к нему, как сейчас к Лайну, только ближе, крепче, и чтобы он гладил ее по волосам и утешал, ведь роднее его у нее никого теперь нет, даже Эллен…

* * *

Филипп в темноте с трудом добрался до Орудийной Башни, он всю дорогу упрекал себя за то, что не догадался взять фонарь, к счастью, в Башне они были, и он от порога осветил все небольшое помещение, в котором царил разгром. Пол переливался хрустальным блеском мелких осколков, и в их радужном сиянии вниз лицом лежала Эллен. Врач пристроил источник света на пульте управления, после чего постарался как можно осторожнее перевернуть девушку. Увидев ее лицо, все залитое кровью, он вздрогнул, но заметил, что она дышит, и несколько успокоился. Первым делом он приладил к ней переносного диагноста, который показал, что никаких серьезных повреждений нет, только несколько царапин на лице и руках, ушибы, да, возможно, легкое сотрясение мозга, хотя вряд ли. Филипп приступил к исполнению своих прямых обязанностей — оказанию медицинской помощи. Порезы оказались неглубокими и неопасными, единственное, что его волновало, так это то, что без квалифицированной помощи, которую в данных условиях он оказать не мог, могли остаться небольшие шрамы. Ладно, красота — потом, сейчас важнее было другое. Он постарался расчистить от стекла участок пола, перенес туда девушку, которая, на его счастье, пока не приходила в сознание и не мешала ему работать, и принялся обрабатывать раны. Когда с этим было покончено, он приклеил ей на руки восстанавливающий пластырь и собирался то же самое проделать с лицом, но тут появились первые патрульные.

Эллен, даже еще не до конца пришедшая в себя, поняла, что что-то случилось, и их с Кейт план провалился. Видимо, раз она жива, то они не расстреляны на месте, а захвачены. Чтобы быть уверенной, Эллен мысленно связалась с Кейт.

— Итак, что у нас твориться? — потребовала она отчета у подруги, растерявшейся от такого неожиданного вторжения в ее сознание.

— Эллен! А я подумала, что ты…

— Небось, собиралась все мои цацки прикарманить? Не дождешься! — съязвила Эллен, пытаясь заставить Кейт хотя бы мысленно улыбнуться. Ей это удалось. — Так что делается?

— Разве ты сама не видишь?! “Скользкий” удрал, а капитан Эмиль нас сдал!

— Разумно.

— Ты его одобряешь?! — возмутилась Кейт.

— Разумеется, а все недовольные могут взять в руки бластеры и пойти поотстреливать захватчиков. Только учти, они тебе ответят тем же.

— Но нас посадят и будут судить… — казалось, у Кейт вновь задрожали губы, но неожиданно она словно только что услышала: — У нас есть шанс! Лайн предлагает нам снова выступить в роли заложниц, тогда нас могут отпустить!

— И посадить всех остальных? — Эллен представила себе ее великолепного Джеза в тюремной камере, или на каторге, на самой гнусной планете, без малейшей надежды на то, что они когда-нибудь встретятся… — Не сомневаюсь в самых лучших намерениях Лайна, но я на это пойти не могу.

— А как же тогда? — жалобно спросила Кейт.

— Я, честно говоря, как-то подумала над подобной ситуацией, и нашла только один более-менее приемлемый выход.

— Какой? Расскажи скорее!

— Мы заявляем, что весь экипаж был нами загипнотизирован, то есть не отвечал за свои действия!

— Тогда их выпустят, а нас посадят! Нет! На это я пойти не могу!

— Дослушай сначала! Ведь лучше, если не все сядут, а некоторые…

— Но я не хочу быть среди этих “некоторых”!

— А остальные, оставшиеся на свободе, смогут помочь им бежать!

— Да, но почему же не мы?! У нас есть медальоны… — пыталась сопротивляться Кейт, никак не желавшая почти добровольно садиться в тюрьму.

— Ты уверена, что тебе удастся обмануть власти?

— Но капитана же “Устремленного” мы обманули!

— У него не было возможности узнать, что мы вообще не существуем на этой Земле в этом времени!

— Откуда ты знаешь, может, существуем, могут же быть однофамильцы…

— Которые все это время спокойно жили дома, что подтвердит десяток-другой их родственников и знакомых!

— Надо быстрее что-то придумывать, судя по приборам, патрульные уже перебрались к нам! Ой, а карта!

— Где она?

Кейт мигом сникла:

— У меня в каюте, спрятана… Я смогла бы туда добраться, может, и еще несколько человек, но весь экипаж, скорее всего, нет… Эллен, а ты?! Если ты сейчас же побежишь к моей каюте…

— Я сейчас вообще не в состоянии бегать, — трезво оценила свое состояние Эллен.

— Но что же тогда делать?!

— Я уже предложила и не вижу другого выхода!

Кейт тяжело вздохнула в ответ, но вспомнила слова Селги, расценила их, как обещание принять самое горячее участие в спасении его любимого навигатора, и слегка приободрилась.

— Кейт, рядом с тобой кто-нибудь есть?

— Лайн и капитан.

— Расскажи им о нашем плане, только быстрее, пусть они передают дальше! — Эллен почувствовала, что Кейт еще немного колеблется, а также то, что в ее Башне появились посторонние. — Быстрее, они уже добрались до меня!

Кейт прервала связь, бросившись выполнять их план, а Эллен решила окончательно прийти в себя и посмотреть, что делается вокруг, к чему ее начал принуждать какой-то едкий запах. Она едва не закашлялась, дернулась и поняла, что в обмороке было лучше: от резкого движения в лицо и руки будто вонзились сотни иголок. Она с трудом приоткрыла глаза, увидела Филиппа, склонившегося над ней, и трех патрульных, обступивших их с бластерами наизготовку.

— Слава богу, — пробормотал Филипп, откладывая нашатырный спирт. — Я хотел сначала забинтовать тебя, но эти господа настояли, чтобы сначала привести в чувство.

Эллен попыталась пошевелиться, но застонала.

— Я же говорил им, что будет больно, — Филипп извлек из сумки автоматический шприц и на миг приложил его к предплечью девушки. Сразу стало легче. Гости, чувствующие себя хозяевами, решили, что пора представиться и объяснить цель визита.

— Патрульный крейсер “Воздушный Океан”, вы арестованы.

Эллен с ужасом посмотрела на них, казалось, она вот-вот снова упадет в обморок. Не обращая на это никакого внимания, патрульные подняли их с врачом с пола и повели к выходу из Башни. Эллен, словно сомнамбула, сделала несколько шагов, но неожиданно забилась в руках поддерживающего (и держащего) ее патрульного:

— Нет… Нет! Нет, я не хочу! Пустите меня!

Филипп оглянулся, испугавшись, что у нее опять приступ временного помешательства. Патрульные попытались силой утащить его от этой безумной, но он встал, как вкопанный, и твердо заявил:

— Вы как хотите, но ей нужна помощь! Я врач!

Патрульные заколебались, но, решив, что ничего случиться не может, только они избавят себя от одной проблемы, разрешили ему подойти к пациентке. Правда, у него не было с собой ничего успокаивающего, поэтому он решил применить тот же метод что и Лайн несколькими минутами раньше: он осторожно обнял ее, положил ее голову себе на плечо, но не успел найти и пары успокоительных слов, как она едва слышно, но совершенно отчетливо зашептала:

— Филипп, слушай внимательно и постарайся передать всем нашим, если кого встретишь, это важно! Вы должны твердить, что стали пиратами не по собственной воле, а из-за гипнотического внушения! Валите всю вину на нас с Кейт! Молчи, не возражай, это наш единственный шанс!

Эллен кратко, но достаточно подробно рассказала ему весь план. Филипп был поражен его дерзостью и тем, что девушки до сих пор скрывали такие способности. Теперь прояснились некоторые загадки, которые не давали ему покоя, но досконально разбираться в них у него не было времени. Видя, что девушка более-менее успокоилась, конвоиры решили, что они могут продолжить путь.

По дороге никто не попался, видимо, эти патрульные были гораздо опытнее, чем экипаж “Устремленного” в момент захвата корабля Скользкого Гэри. Капитан Патруля первым делом пожелал пообщаться с Эмилем, чему никто не удивился, остальные пираты были разведены по своим же каютам и заперты в них. Эллен и Кейт даже пожалели, что всегда жили поодиночке и теперь не сумели рассказать о своем плане еще хотя бы одному человеку. Эллен даже начала беспокоиться, получиться ли у них, ведь большинство пиратов еще не знало о том, какие показания надо давать. Правда, кроме Эмиля, капитан пожелал побеседовать только с предполагаемыми гипнотизершами, причем, хотя он и не слишком поверил в эту фантастическую историю, но принял некоторые меры предосторожности: разговор происходил по радио. В итоге капитан пожал плечами и порадовался: хорошо, что не ему придется выносить приговор в отношении этого странного экипажа и еще более странных девушек!

 Глава 50.

Полет от места их захвата до Земли в гиперпространстве занял всего один день. Филипп сумел выбить себе разрешение заняться царапинами Эллен, в которых, как он припугнул патрульных, могли остаться мелкие осколки стекла. Никаких стекол обнаружено не было, зато врач еще раз тщательно обработал все раны, наложил крохотные швы, где это было необходимо, и сделал все возможное, чтобы в дальнейшем они стали незаметны.

— И для кого ты так стараешься, совсем уже замучил! — наконец закричала уставшая от его манипуляций Эллен.

— Как для кого, для тебя! — невозмутимо ответил врач, не отрываясь от дела.

— Я сомневаюсь, что на какой-нибудь планете для каторжан твое старание будет оценено по достоинству!

— Главное, чтобы твоя внешность была оценена соответственно. Говорят, это иногда помогает лучше устроиться там.

— Спасибо за обнадеживающую перспективу!

— Пожалуйста! Ну, кажется, все, — он критически осмотрел творение рук своих. — Могло быть, конечно, и лучше, но я же не стажировался в салоне красоты! Ты что-то сказала?

Девушка кивнула в сторону конвоиров, старавшихся не сводить с них бдительного взгляда, а потом одними губами попросила врача уничтожить в компьютере все записи, касавшиеся ее, и сунула ему в руку предусмотрительно припрятанный диск с компьютерным вирусом, изготовленный еще для дневника Гэри.

— Ах, да, чуть не забыл! — Филипп снова включил аппаратуру, словно собирался еще что-то сделать, сел за клавиатуру, незаметно вставил диск и нажал несколько клавиш. Медицинский компьютер, и без того сильно потрепанный энергобурями последнего боя, был не в состоянии сопротивляться еще и такой атаке и благополучно уничтожил вообще все.

— Нет, ну ты посмотри! Это все из-за вчерашней атаки, не иначе! — врач вытащил диск, чтобы потом бросить его в утилизатор, и сделал совершенно расстроенное лицо, так что даже патрульный не заподозрил его в порче аппаратуры.

Эллен соскочила с больничной кровати с любимой воздушной подушкой и взглянула в любезно протянутое одним из конвоиров зеркало. Изображение в общем-то, мало чем отличалась от того, что она видела там обычно, не столько благодаря чудесам современной медицины, а потому что, по ее мнению, пара-тройка лишних красных царапин и шрамов не могли очень сильно ухудшить и без того не слишком прекрасную внешность. В таком виде и с таким настроением она и предстала перед публикой Земли, пришедшей увидеть знаменитых пиратов.

Несмотря на то, что захват “Двух Зарраз” власти Земли собирались держать в секрете, хотя бы для того, чтобы никто из их пиратского братства не вздумал устроить спасательную экспедицию, дотошные журналисты все же пронюхали не только о самом захвате, но также и о том, когда и куда их привезут, поэтому порт был буквально осажден и вездесущими журналистами, и огромной толпой любопытствующих зевак, которые хотели своими глазами увидеть ужас и грозу космоса. Пришлось прямо к кораблю подогнать машины для перевозки преступников, куда и загружали по одному всех пиратов. Первым вывели, конечно, Эмиля, который даже растерялся, увидев такое количество народа, едва сдерживаемого прозрачными стенами земного космопорта, и такое обилие техники, направленной на него и слепящей ежесекундно моргающими вспышками. Но, несмотря ни на его растерянность, ни на то, что никто и не думал представлять толпе пленников, буквально через пару часов вышли первые издания с его портретом и подписью: Эмиль Рисаль, капитан пиратского корабля “Две Зарразы”. Не меньший, а скорее даже больший интерес вызвали и появившиеся девушки. Кейт, из отрывочных обеспокоенных слов конвоиров понявшая, что делается снаружи, была морально и, разумеется, материально готова предстать перед фоторепортерами в самом привлекательном виде. “Репортеры…— прошептала Кейт. — Я всегда это знала”.

Она ослепительно и безмятежно, будто на кинопробе, улыбнулась прямо в хищно нацеленные на нее камеры. “Какая красотка!”— слышала она вокруг себя. Журналисты преследовали ее по пятам, не обращая внимание на сердитые окрики конвоиров.

— Как вы… среди всех этих мужчин? — выделился из общего гула вопрос еще совсем молоденького на вид репортера.

— Как? — Кейт резко остановилась и “в удивлении” расширила глаза. — Вам что, рассказать?!

Она хлопнула длинными ресницами. Репортер весь залился краской. Кейт поощрительно улыбнулась мальчику и с королевским достоинством двинулась дальше.

— Скажите… — Пожалуйста, для наших зрителей… — Как случилось… — раздавались назойливые вопросы со всех сторон.

Кейт медленным взглядом окинула сборище и обратилась к репортеру:

— Переместите-ка камеру сюда, влево от меня. Так, отлично. Замечательно… Я считаю, что у меня очень аристократический профиль. Разве нет? — пояснила она ошарашенному бедняге.

— Я Синтия Кэрел! Что-нибудь для “Женского каприза!” — протиснулась к Кейт худая вертлявая репортерша.

— Ну, капризничать — это мы умеем… Что-нибудь… Хотите браслетик? Из награбленного. Будете соучастницей.

— “Время сенсаций”. Скажите…

— Что? Сенсацию? Вам что, длину моих ног или размер груди? А автограф дать? Эксклюзив!

Кейт с большим удовольствием давала свою пресс-конференцию, не забывая при этом стараться попасть в камеры в наиболее выигрышных ракурсах.

— Разойдитесь, разойдитесь! — только и успевали повторять сотрудники космического патруля.

— А молодец… С юмором, — услышала Кейт чей-то поощрительный голос. — И какая красотка!

Эллен тоже вызвала оживленную реакцию, но, как она подумала, по большей части многочисленными “боевыми ранениями”, которые были заметны, несмотря на все старания Филиппа и ее стремление отвернуться ото всех.

— Откуда у вас столько шрамов? Они свежие? Скажите, в вас стреляли патрульные? — полезли особо наглые репортеры с вопросами.

Эллен пришла в ярость от почти ослепивших ее вспышек и попыталась разделаться с самым нахальным фоторепортером, сунувшим свою технику прямо ей в лицо. Одним быстрым движением она вырвала ненавистный фотоаппарат и скрутила несчастного, чья судьба могла бы на этом и оборваться, не вмешайся конвоиры. Они отбили несчастную жертву, дали ему напутственного пинка и проводили девушку до машины, не давая к ней приближаться больше ни одному человеку. Толпа репортеров, успевшая заснять потрясающую сцену избиения их коллеги, просто ревела от восторга.

В тюрьму их везли по одному на машину, видимо, власти боялись, кстати, совершенно обоснованно, что, встретившись вместе, они могут о чем-нибудь договориться. Разумеется, камеры всем достались также одиночные, что не мешало девушкам поддерживать связь с помощью медальонов, которые никто, к счастью, и не подумал у них отобрать. Тюрьма оказалась далеко не такой мрачной, как рисовала себе в кошмарных снах Кейт. Стены не были зелеными от плесени, по углам не бегали крысы, кровать оказалась почти такая же, как и на корабле, кормили хоть и не кулинарными изысками, но вполне прилично, да и связь с миром, хотя и одностороннюю, удавалась поддерживать с помощью объемного телевидения, так что жаловаться, кроме как на отсутствие свободы, было не на что. Уже на следующий день им представили их адвоката Фердинанда Брокмана, средних лет мужчину, еще до встречи с ними имевшем большой опыт по выгораживанию пиратов. Правда, почти все его подопечные все же были сосланы, единственное, что ему — иногда — удавалось выторговать, так только планету с более приемлемым для жизни климатом. Видимо, участвуя в их процессе, этот товарищ собирался сделать себе более громкое имя, что радостно и язвительно сообщили средства массовой информации. Узнав это из сводки новостей, девушки мысленно переглянулись: ну и защитничек им достался! Если бы им не было все равно, то, пожалуй, они начали бы беспокоиться. Хотя, с другой стороны, если этот адвокат не сможет вытащить их ребят их тюрьмы, то они ему такое устроят!.. К счастью, оказалось, что у большинства ребят (или у их семей) есть неплохие семейные адвокаты, которые не замедлили рьяно подключиться к делу.

Однако девушки, быстро освоившиеся на новом месте жительства, тут же захотели побыстрее оттуда выбраться, поэтому, узнав, что слушание их дела назначено через два дня, обрадовались, чем немало удивили своего адвоката, сообщившего им эту новость.

— Позвольте спросить, чему вы радуетесь?! Я же не успею как следует ознакомиться с вашим делом!

— Ну и что?

— Как это “что”? Девочки, вы что, не поняли, я — ваш адвокат, я должен найти в ваших поступках такие детали, которые оправдали бы ваше поведение в глазах судьи и присяжных заседателей и смягчили бы наказание.

— А такие есть? — поинтересовалась Эллен.

— Оправдания?

— Да, и обстоятельства, смягчающие вину, и то, что может повлиять на строгость приговора, и на возможность отсрочки исполнения?

Мистер Брокман порадовался, что, кажется, девушки начали понимать серьезность ситуации и собираются начать сотрудничество.

— Конечно, есть, и немало! Например, безвыходная ситуация может быть приравнена к самообороне, ваше примерное поведение может послужить в вашу пользу, а, скажем, беременность отсрочить высылку с Земли. И мы должны найти как можно больше таких обстоятельств!

— Ну так ищите! — милостиво разрешили девушки, не собираясь помогать ему в этих поисках. “Кстати, а почему?” — мысленно спросила Кейт у рядом сидящей подруги. “А зачем? Ну, расскажем мы ему правду, что у нас не было другого выхода, так, во-первых, он нам не поверит, а во-вторых, думаю, выкрасть кого бы то ни было с хорошо охраняемой Земли намного труднее, чем из захудалой колонии, где на все — про все один грузовой звездолет, да и тот с заплатками!”. Кейт согласилась и тоже начала всячески противодействовать своему “спасению” господином Брокманом.

— Итак, девочки, — как ему казалось, обаятельно — но куда ему было до Теда! — улыбнулся адвокат, — начнем с самого начала. Во-первых, откуда вы родом?

— А вы как думаете? — поинтересовались девушки, чтобы выиграть время на обдумывание наиболее правдоподобного ответа на этот вопрос.

Мистер Брокман нахмурился, встретив сопротивление, как он оценил это нежелание сразу ответить на его вопрос, но решил, что не стоит с самого начала портить отношения со своими подзащитными, а лучше сыграть с ними в их игру.

— Думаю? Ну, я проверил, вы не с Земли, с остальных планет Земного Содружества я еще ответа не получил, поэтому вы могли бы облегчить мне работу.

Девушки мысленно посовещались и решили вновь изменить свое место рождения.

— Да как вам сказать… Мы не с планет Содружества, а с одной малоизвестной планеты, — уклончиво начали пиратки.

— Вы имеете в виду ту пиратскую планету, Ш'вонгу? — самостоятельно догадался адвокат.

— Именно! — радостно закивали девушки.

— Где же она находится?

— Там! — ткнула пальцем куда-то вверх и налево Эллен.

— Там! — показала одновременно с подругой и Кейт, но почти в противоположную сторону, после чего они переглянулись и уточнили: — Далеко! Отсюда не видно.

Мистер Брокман натянуто улыбнулся и потер занывшие виски. Пожалуй, столь трудных и своенравных клиентов у него еще не было. А ведь именно с ними будет больше всего проблем, они же берут всю ответственность на себя.

— Ладно, думаю, вопрос вашего происхождения не является наиглавнейшим, к тому же в конце концов мы это узнаем так или иначе.

— Простите, иначе — это как? — вкрадчиво поинтересовалась Эллен.

— Ну, я не специалист, но знаю, что в соответствующих учреждениях умеют отличать землян от кого-то еще, даже от колонистов с планет земного типа.

Эллен постаралась внешне не выдать своей обеспокоенности. Это что ж, снова проходить через нечто вроде земного эквивалента БФИЖО? И что они там разглядят? Нет, это ей совершенно не нравилось. Она взглянула на Кейт. Той, похоже, было все равно. Ладно, возможно, до этого дело еще и не дойдет, во всяком случае, можно будет попытаться что-то сделать с помощью своих медальонов. Между тем настырный адвокат продолжал задавать идиотские вопросы, интересуясь их прошлым, обстоятельствами, толкнувшими их на “скользкую дорожку” пиратской жизни.

— Но вы бы хотели изменить это в своей жизни? — никак не мог добиться от них ничего, что хотя бы отдаленно напоминало раскаяние.

— Не! Ни в коем случае! — совершенно искренне затрясли головами девушки. — То есть, может, кое-что, но не это!

Адвокат надиктовал какие-то заметки в электронную записную книжку. Девушки не расслышали, но он решил, что придется упирать на то, что они совершенно невменяемы, что, кстати, косвенным образом доказывали и сцены, устроенные ими в космопорту.

— Ну что ж… Я вижу, вы несколько не в духе, видимо, это из-за стресса, так что я оставляю вас. Возможно, если будет время, мы еще встретимся до первого заседания суда. Рекомендую к тому времени хорошенько обдумать свое поведение! — грозно произнес мистер Брокман, вставая.

— Неужели вы уже покидаете нас? — радостно поинтересовались пиратки. — Да, если вы сейчас будете разговаривать с нашими ребятами, передавайте им приветы от нас и скажите, чтобы они не сердились.

— Я не имею права передавать что-либо, — сухо отрезал адвокат.

— Очень жаль. Тогда до свидания! — и девушки гордо (насколько это было возможно в сопровождении тюремного конвоя) удалились.

Мистера Брокмана больше не было видно до суда, который, как он и сообщил, начался через два дня. Разумеется, это был слишком маленький срок для проведения тщательного расследования, но общественность требовала немедленной расправы над гнусными пиратами, поэтому властям, желающим на самой демократичной планете остаться у этой самой власти, пришлось поторопиться.

Зала суда представляла собой почти не изменившееся с их времени помещение с огромным столом для судей, скамьями для присяжных заседателей, местом для подсудимых за какой-то прозрачной, но, видимо, совершенно ничем не пробиваемой стенкой, которое пришлось специально для этого дела расширить, и рядами стульев для публики, которой в этот день набилось полный зал, да еще многие, не попавшие внутрь, толкались у входа.

— И охота людям толкаться, — пожала плечами Эллен.

— Разумеется, они же пришли посмотреть на меня! — ответила Кейт.

— Особенно молодые дамочки, — Эллен кивнула в сторону зрителей, среди который “дамочки” составляли весьма приличную часть.

— Может, у них неправильная сексуальная ориентация, — предположила Кейт, не желавшая признавать, что она может оказаться не единственной “звездой” этого шоу.

— Ну, если это тебя радует… Все равно не понимаю, чем им чудное трехмерное телевидение не нравится.

— Тише, суд сейчас придет! — оборвала Кейт подругу.

Действительно, все встали, суд пришел, и заседание началось. Пока судебные чиновники выполняли какие-то формальности, подозреваемые получили возможность немного пошушукаться между собой. Недалеко от Эллен оказался Филипп, и она поторопилась узнать, все ли в курсе их плана.

— Нет, — почти не шевеля губами ответил врач, заметил выражение отчаяния на лице Эллен и постарался ее успокоить. — Это даже лучше. Я запросил пленки о гипнозе, прочитал все, что у нас о нем знают. Они решат, что гипнотическое внушение без общения с вами постепенно проходит, это вполне соответствует теории.

— Но, пока мы все вместе, можно рассказать…

— Подсудимые, вам запрещено разговаривать! — прикрикнул на них конвоир. — Больше предупреждений не будет, вас выведут из зала суда.

Эллен с улыбкой взглянула на грозного стража порядка. Он в этот момент почему-то вспомнил упорно ходящие слухи о том, что эти девушки могут загипнотизировать любого, что они уже проделали с бывшими патрульными… Он постарался отвести глаза, не смог, перепугался, что его уже загипнотизировали, собирался уже позвать на помощь, хотя понимал, что его теперь и голос не послушается, и тут она сама, потеряв к нему интерес, отвернулась. С трудом придя в себя, конвоир понял, что вроде бы пронесло, то ли она не смогла так быстро загипнотизировать его, то ли это просто сплетни. Он решил, что за этими девицами нужен глаз да глаз, и полностью сосредоточил на них свое внимание, почти не замечая, как переговариваются между собой его остальные подопечные.

Между тем суд начался. Начало не принесло каких-либо потрясающих разоблачений, поэтому страстное ожидание, с начала заседания царившее в публике, постепенно сменялось ленивой заинтересованностью. Мало кто слушал вопросы судьи, обращенные к обвиняемым о их имени и фамилии, да и ответы не представляли почти никакого интереса, поскольку со всеми пиратами вся планета заочно была знакома по выпускам новостей. Некоторый интерес представляли только девушки, совершенно неизвестно откуда взявшиеся и сбившие с пути истинного целый экипаж до того момента вполне приличного Патрульного крейсера. Представившись высокому собранию, они решили, что с них формальностей хватит, и перешли к сути дела.

— Итак, нас здесь судят за пиратские нападения? — уточнили они на всякий случай.

— Подсудимые, вам слова не давали, — сделал замечание судья. Наглые девушки проигнорировали его.

— Нечего резину тянуть, мы признаем себя виновными!

— Очень хорошо, однако мы должны соблюсти процедуру. Раз вы уже признались, значит, остается только один важный вопрос, касающийся участия в нападениях экипажа бывшего патрульного крейсера “Устремленный”. У прокурора есть какие-либо вопросы к обвиняемым?

— Разумеется. Для начала я хотел бы услышать, при каких обстоятельствах произошла встреча патрульных, теперь уже бывших, с этими особами.

— А вы дело почитайте, там это наверняка есть! — подсказала Эллен.

— Делаю второе предупреждение! Еще один выкрик — и вас выведут из зала.

— Ну нет, я не могу лишить вас своего блистательного общества! Буду нема, как рыба! — Эллен закрыла рот руками.

Эмилю, как бывшему капитану, досталось больше всего. Вопросы так и сыпались, так что молодой человек даже вспотел. Хорошо еще, что их семейный адвокат тоже подключился к разговору, не давая прокурору загнать своего подзащитного в угол.

Девушки почти не следили за ходом процесса. Пока не упоминалось ничего, что могло бы их заинтересовать, а потому они посвятили время общению — по преимуществу мимикой и жестами — с теми из ребят, которые не были слишком заняты переживаниями по поводу решения суда. В общем и целом они поняли, что почти все знают об их плане, хотя не все от него в восторге. Джез попытался выразить свое негодование по данному поводу и узнать, кто же из них додумался до такой глупости, но девушки отмахнулись от него. “Надо же, единственный по-настоящему загипнотизированный больше всех кричит, что это глупость”, — усмехнулась про себя Эллен. Больше, кажется, никто не возражал против их самопожертвования.

В середине дня суд удалился на перерыв, после которого заседание продолжилось бы в прежнем духе, если бы не неугомонные девушки. Эллен, которой терять уже было почти нечего, раз ее все равно собирались выставить из зала суда, с самого начала встала и заявила:

— Ну что вы тут комедию ломаете, все же уже знают, что бедные ребята совершенно ни при чем! После такой промывки мозгов, что мы им устроили, любой бы стал не только пиратом, кстати, очень гуманным, если вы это заметили, но и наемным убийцей, рабовладельцем или сумасшедшим маньяком!

Видимо, это были те самые слова, которые ожидали все присутствующие зрители, среди которых было немало репортеров. Они повскакивали с мест и устроили такой гвалт, что судье пришлось долго стучать традиционным молотком по столу, требуя тишины, и только угроза вывести всех посторонних из зала суда возымела желаемое действие, немного успокоив разоравшихся людей. Судья вытер пот под белым париком, он подозревал, что дело из-за этого якобы примененного гипноза будет крайне запутанное, но, во-первых, он не верил в то, что две девушки смогли загипнотизировать всех патрульных, а во-вторых, он собирался сначала выяснить все остальные, более очевидные и понятные, обстоятельства, а уж потом разбираться с этим гипнозом. Ясно, что теперь, после подобного заявления, это не получится, “общественность” не даст ему спокойно проигнорировать эти, с позволения сказать, “важные факты”. Наивные! Если бы все было так просто! Не мог опытный судья поверить совершенно бездоказательному утверждению наглой девицы, что все молодые люди сами являются их жертвой! Кое-кто, да, возможно, но не фантастического гипноза, а давно известных женских чар, хотя сейчас дело совершенно не в этом. Посовещавшись с двумя другими судьями, главный судья призвал всех к порядку, подождал, пока установится идеальная тишина, и только тогда сообщил, что на сегодня все, а суд переноситься на завтра, надеясь к завтрашнему дню обдумать создавшееся положение и найти наиболее приемлемый выход.

Следующий день начался с известия о том, что Скользкий Гэри, бывший соучастник захваченного пиратского крейсера “Две Зарразы”, прислал письмо, в котором рассказывал, как и при каких обстоятельствах появились у него на борту две девушки. Поскольку оно было передано открытым текстом, то буквально через пять минут о его содержании знали все, кто следил за новостями, а через десять они сообщили о письме всем остальным. Девушки, которые узнали о письме одновременно со всем остальным миром, задумались, как это может отразиться на их положении.

— Эллен, ты думаешь, что это на самом деле написал Гэри?

— Да откуда, он наверняка даже не знает, что мы захвачены! Скорее всего, это дело щупальцев Селги, только зачем он это сделал?

— Чтобы помочь нам, разумеется! Да, я, кажется, забыла тебе сказать, что Селги обещал меня спасти, вот он и старается.

— Должно быть, ты не только это забыла. Чем нам сделают хуже, тем для нас будет лучше, или, как говаривали умные люди — подальше положишь, поближе возьмешь. Я же объясняла тебе, что для нас самое хорошее — самая дикая, самая неокультуренная планета без охраны!

— Ах, да!

— А наслушавшись этой душещипательной галиматьи о несчастных девушках, жестокою судьбою заброшенных на опасную для жизни планету, суд может разжалобиться и оставить нас на Земле, под надежной тюремной охраной! Или тебе до такой степени нравится твоя камера?!

— Да у меня раньше дома комната была почти такая же…

— Великий Космос! — невольно мысленно пробормотала Эллен.

— Я хотела сказать, совершенно не нравиться! Честно говоря, из всех виденных мною помещений мне больше всего по душе пришлась танцевальная зала в доме генерал-губернатора Теда.

— Думаю, у него еще много хороших комнат, в которые мы будем иметь возможность заглянуть, если выберемся из этой передряги.

— Тогда что же делать с письмом? Наверняка суд пожелает узнать, до какой степени это все правда.

— Подожди, я послушаю еще раз текст письма. Ага… О том, что они учили нас всему, там нет ни слова, а все остальное звучит настолько фантастично, что, будь я на месте суда, нипочем бы не поверила. Главное, у них же нет никаких доказательств, даже карты, только слово не пойманного Селги против нашего. Кстати, карта надежно спрятана? — поинтересовалась Эллен.

— Я старалась, хотя в каюте особо не распрячешся.

— Ладно, даже если и найдут, надеюсь, они не вздумают ее рассматривать, а если вздумают, то тем хуже для них. Спасатель Селги там не каждый день бывает.

— И что?

— Так мы дополним письмо Селги правдивыми фактами! Мы же не могли так прямо рассказать пиратам, что нас бросили на той “опасной планете” другие пираты, потому что… А почему?

— Потому что из-за нас в команде произошел раскол! — радостно закончила мысль Кейт.

— Точно, раскололи черепа паре человек!

— Включая капитана, на меньшее я не согласна!

— А мне казалось, что ты теперь и помощниками капитана удовлетворяешься, или я не в курсе последних веяний?

— Эллен, прекрати, сейчас нет времени…

— Да, а главное, самого Лайна… Или все-таки капитана? — продолжала смеяться Эллен.

Кейт обиделась:

— Не твое дело! Как будто ты не запуталась в своих интрижках!

— Каких? — искренне удивилась Эллен.

— А Грэг?

— Ну, знаешь, если, можно сказать, официальную почти помолвку считать интрижкой… Ладно, скоро за нами придут. Значит, насчет письма мы договорились?

Кейт без дальнейших разговоров прервала связь. Как она смеет вообще упоминать его имя при ней! Хотя, кажется, имя Эмиля не упоминалось, но это неважно! И вообще, это же ее личная жизнь, почему она позволяет себе вмешиваться в нее! И какая же все-таки Эллен упрямая, раз даже сейчас не хочет признать, что что-то связывает ее с неотразимым стрелком! Кейт продолжала пыхать раздражением, когда за ней пришли, чтобы отконвоировать в зал суда.

* * *

Судья был в полной растерянности: не успел он как следует обдумать фантастический, по его мнению, рассказ о гипнозе, как появилось совершенно невероятное письмо о перемещениях во времени. Это уже ни в какие ворота не лезло, однако как-то реагировать на письмо было нужно. Правда, сейчас это можно было отложить, начав разбираться с гипнозом. Заседание еще не началось, а голова у судьи уже начала идти кругом. Для порядка постучав молотком, он начал заседание и был тут же атакован адвокатами, требующими отпустить их подзащитных под залог.

— Пока я не получу достаточных доказательств того, что они действительно были под гипнотическим внушением, я никого никуда не выпущу, — отрезал судья.

Адвокаты, посовещавшись между собой, повернулись к девушкам.

— Итак, вы утверждаете, что владеете техникой гипноза, которая и была применена к экипажу патрульного крейсера “Устремленный”?

— Владеем, владеем, — согласились девушки. — На ком продемонстрировать?

Почти все адвокаты, за исключением Фердинанда Брокмана, обрадовались такому повороту дела.

— Вы можете сделать это прямо сейчас? — поинтересовались они, начав оглядываться в поисках возможной жертвы.

— Я прошу у судьи разрешения поговорить с моими подзащитными! — перекрывая все, заявил мистер Брокман.

— Говорите, — махнул рукой судья.

— Девочки, вы как будто нарочно осложняете мне работу! Не вздумайте никого гипнотизировать, тем более если вы действительно можете это сделать!

— Протестую, ваша честь! — закричал прокурор, расслышавший слова адвоката. — Это препятствование судебному эксперименту!

— Протест принимается. Мистер Брокман, отойдите от подзащитных.

Девушки сделали ручкой своему адвокату.

— Итак, кого бы вы могли… гхм… загипнотизировать?

Девушки, не терявшие время даром, уже наметили наиболее, на их взгляд, подходящую жертву, и пока Эллен отвлекала публику, разглагольствуя о том, что за такой короткий период времени можно загипнотизировать только восприимчивого к этому человека, и что поэтому они не ручаются за успешное проведение эксперимента с первого раза, Кейт занималась делом. Она решила попрактиковаться в усложненных видах гипноза и внушила самому судье, во-первых, то, что он до конца заседания будет называть всех присутствующих не иначе, как “дорогая моя”, а во-вторых, более глубинную мысль о невиновности экипажа “Устремленного” и о том, что он может их отпустить, как того и требуют адвокаты. Покончив с работой, она связалась с Эллен, сообщив ей об этом.

— Ну так мы увидим сеанс гипноза? — начинали волноваться в зале. — Когда вы будете гипнотизировать? Возьмите меня!

Эллен наконец прервала свою речь по теории гипноза и сообщила:

— Вы что, ждали эффектных пассов руками и замогильного голоса? Можно сказать, что тут прошло уже два сеанса: я заболтала вас так, что никто ни на что внимания не обращал, а Кейт загипнотизировала судью.

Поднялся невообразимый шум. Вся видеотехника, снимавшая заседание, заработала с удвоенной энергией.

— Что вы с ним сделали? — закричали в зале телевизионщики, беря судью крупным планом.

— Если вы немедленно не выключите свой прожектор, я буду вынужден вывести всех дорогих моих из зала суда! — запротестовал судья, прикрывая глаза рукой.

Публика начала догадываться, в чем дело, и — пока потихоньку — хихикать. Один судья ничего странного в своей речи не заметил. Он обратился к прокурору, желая посоветоваться с ним, не лучше ли прервать заседание.

— Дорогая моя, может, отложить… — он прервался на полуслове, видя, как до сих пор серьезное лицо главного обвинителя расплывается в усмешке. — В чем дело?

— Если вы не в сговоре с обвиняемыми, то значит, они все-таки сделали это! Простите, ваша честь, не знаю, замечаете ли вы сами, но вы обратились ко мне “дорогая моя”!

— Да?! А я ничего необычного не замечаю. Надеюсь, запись ведется?

— Да, разумеется. Я думаю, вы хотели предложить отложить заседание, не так ли?

— Да, дорогая моя, хотел.

— Думаю, это будет правильно, только надо принять решение по этому сеансу гипноза. Ваша честь, мне кажется, они действительно доказали, что могут это делать, следовательно, у нас нет оснований держать под стражей всю команду бывшего Патруля.

— Да, но как же я?!

— Об этом надо спросить у самих гипнотизерш, — он кивнул в сторону скамьи подсудимых, где с чувством глубокого удовлетворения привольно развалились девушки.

Судья с некоторым страхом посмотрел в ту сторону, а вдруг они еще что-нибудь внушат? Он же даже не заметил, когда они это сделали, значит, он никогда не будет знать, его ли это решение, или подсказанное ими, и то ли он говорит, что думает, или, как сейчас, кажется, что говорит одно, а на деле — совсем другое… Он решил, что это слишком сложные проблемы, чтобы решать их с такой больной головой.

— Итак, дорогие мои, вы утверждаете, что я был вами загипнотизирован?

— Утверждаем! — хором воскликнули девушки.

— А, позвольте спросить, когда пройдет это ваше внушение?

— Сразу после окончания этого заседания.

Судья вздохнул с облегчением. Ему казалось, что все в порядке, но раз все говорят, что он загипнотизирован, то пусть это быстрее кончится. Он наконец принял решение:

— Бывших членов экипажа Патрульного крейсера “Устремленный” отпустить в связи с не доказанностью обвинений в их адрес, в дальнейшем они фигурируют в деле в качестве свидетелей. Следующее заседание назначается на понедельник.

Ошарашенные молодые люди тут же были изолированы от опасных девушек и прямо из зала суда отправлены по домам, где им и надлежало находиться.

* * *

Родные и знакомые, присутствовавшие на этом заседании, были приятно потрясены, когда в конце его получили возможность не просто повидаться с дорогими “мальчиками”, но и обнять их, и более того, увести домой. Не все жили близко, многие приехали едва ли не с другого конца планеты и остановились в гостиницах, но в этот день даже казенный гостиничный номер показался бывшим пиратам почти родным домом. Но если большинство просто наслаждались вновь обретенной свободой и обществом родных, то пытливой мозг других требовал каких-то действий.

Филипп, тоже забранный домой, непосредственно занялся обдумыванием создавшегося положения. Итак, если получалось, что гипноз — это не блеф, то тогда можно было с новой точки зрения проанализировать некоторые факты, например, неожиданное помешательство старшего офицера. А не могли ли они сделать это специально? Не было смысла, проще было бы заставить его забыть. Видимо, это был один из первых опытов девушек, поэтому, не рассчитав свои силы, они чересчур сильно подействовали на сознание человека. Вполне логично. Да, но откуда у них неожиданно взялись эти силы? Ведь, если бы они у них были раньше, они бы знали, как их применять, не калеча людей. А письмо Селги тоже кое-что объясняет, а именно, почему они не знали некоторых элементарных вещей, да и состояние их здоровья на момент первого обследования на “Устремленном”. Это действительно было похоже на человека, попавшего не в свое время, опередившего его. Тогда их родина — не Зарра, как они сказали им, и даже не Ш'вонга, а, скорее всего, Земля примерно двадцатого — начала двадцать первого века. Однако далековато их занесло! И опять каким-то непонятным, мистическим, путем. Филипп слышал о том, что разрабатывается машина времени, но даже сейчас она была не более возможной, чем ковер-самолет, а уж что говорить о том времени! Филипп собирался как следует подумать над этими вопросами, пока не началось заседание суда, которое будут транслировать по телевизору, когда к нему неожиданно пришел гость.

— Джез?! — врач был до крайности удивлен.

— Привет.

— Проходи, — пригласил Филипп стрелка. — Честно говоря, я не ждал никого из наших, но уж тебя-то, можно сказать, вообще в последнюю очередь. Итак, в чем дело?

— Да не знаю, просто хочется поговорить с кем-нибудь…

— Такое чувство, будто у тебя депрессия, хотя ты должен до потолка скакать от радости, что вышел на свободу.

— Вот не скачется что-то. Мы-то вышли, а они остались…

Филиппу не надо было уточнять, кого именно стрелок имеет в виду. Он постарался успокоить его:

— Ничего, это был их план, думаю, они знают, что делают. А Кейт держится молодцом, ты заметил?

— Кейт? Да, и Кейт тоже, — как-то рассеянно повторил он.

— “Тоже”? С каких это пор Кейт стала “тоже”? — Филипп был до крайности удивлен.

— Стала вот… Давно уже.

— Ничего себе! — Филипп вновь почувствовал себя врачом, заполучившим пациента. — Так, ну-ка, давай, выкладывай, что там тебя мучает.

— Да разве так не видно, — криво усмехнулся стрелок.

— До сих пор не было, буквально ни малейшего намека. То ли чувство недавнее, то ли слаборазвитое.

Джез опешил:

— Ну, знаешь, если у меня слаборазвитое!..

— Однако до сих пор заметно не было.

— Думаешь, я из-за чего тогда на Ш'вонге потерялся?

— Думаю, из-за женщины. Весь экипаж думал, что встретил какую-нибудь красотку, да и забыл про нас.

— Ничего подобного, я только собирался признаться в любви, правда, пьян к тому времени был вдрызг, поэтому сам до сих пор не помню, сделал я это, или нет. И тем более не помню, что мне ответили, хотя несложно догадаться.

— Думаешь? — Филипп неожиданно вспомнил найденный им веер, сломанный после незачеркнутого имени Джеза.

— А что тут думать, неужели не ясно! Она на меня смотрит, как на пустое место, только и слышишь: “Не тронь меня!”.

— И ты думаешь, что это из-за неприязни?

— Ну уж не от большой любви, это ясно! Да, заседание там скоро?

— А ты не хочешь пойти туда?

— Да туда не попадешь, все билеты раскуплены, я уже интересовался. Теперь только когда свидетелями вызовут.

Филипп посмотрел на часы:

— Вот-вот начнется. Устраивайся поудобнее, вместе посмотрим.

Запрограммированный телевизор включился ровно к началу трансляции заседания. Сегодня судье ничего не оставалось, как рассмотреть новые факты, сообщенные им в письме Гэри.

— Наконец-то и мы узнаем, откуда они взялись, — приготовился вникать в ход дела Филипп.

— Это при условии, что они скажут правду, — усмехнулся Джез. — Как я понимаю, они не слишком любят рассекречивать свое прошлое. Подожди, ты же должен был проводить их полное обследование, неужели сам не понял?

— Трудно сказать. Не с сегодняшней Земли — это точно, и не с Зарры, как я теперь понимаю. Думаю, что в письме большая часть — правда, даже то, что они из прошлого Земли.

— Но как это возможно?! Этому никто не поверит!

— А вот мы сейчас и посмотрим.

Заседание началось. Адвокат, ссылаясь на текст письма, пытался доказать, что его оставшиеся подзащитные стали пиратками не по злому умыслу, а в силу сложившихся исключительных обстоятельств, что, останься они в своем времени, им бы и в голову это не пришло, и так далее, старательно представляя девушек жертвой несчастного случая.

— Не слишком ли вы сразу и безоговорочно поверили этому письму? — ядовито поинтересовался у защитника прокурор.

— Я считаю, что тому, кто написал его, не было нужды скрывать правду, все равно ведь он находится вне нашей юрисдикции и не может ничего ни выиграть, ни потерять от сокрытия фактов, — парировал мистер Брокман.

— А откуда вы можете быть уверены, что все, что якобы они ему рассказали в момент их спасения с “опасной планеты” — правда? Ведь тогда речь шла именно об их жизни!

— Мне кажется, что история слишком фантастическая, чтобы быть вымыслом. Как известно, нашими ведущими учеными уже давно разработан принцип перемещения во времени, а сейчас идут работы по созданию действующей модели машины времени.

— Мистер Брокман, и вы считаете, что две необразованные девушки… — прокурор заглянул в листочек, — видимо, конца двадцатого века, оказались умнее наших ученых, сварганили из каких-то подручных материалов машину времени и были настолько неосторожны, что совершенно неожиданно для себя перенеслись неизвестно куда?

— Это сложный вопрос…

Прокурор перебил адвоката:

— Я надеюсь, вы позволите задать этот “сложный вопрос” самим вашим подзащитным?

— Да, пожалуйста, — не без внутренней дрожи ответил мистер Брокман, в глубине души все же надеясь на то, что девушки додумаются подтвердить его версию, а не будут усложнять ему работу и себе жизнь.

— Итак, — обратился прокурор непосредственно к девушкам, — как вы попали в наше время?

— Оно такое же ваше, как и наше, — несмотря на отчаянные жесты защитника, ответили девушки.

— Поясните, пожалуйста, свои слова! — начало торжествовать обвинение.

— А чего тут пояснять, вы же сами поняли, что тогда речь шла о нашей жизни, вот мы и лепили, что на ум взбредет, — развязно ответила Эллен. — И только вы, с вашей проницательностью, смогли заподозрить, что дело было совершенно не так!

— А как же?

— Разумеется, никаких машин времени мы не создавали, — вновь взяла слово Эллен, стараясь произвести наихудшее впечатление на судей, — это даже идиоту понятно, только не нашему адвокату…

— Попрошу не переходить на личности!

— А она у него есть?! — удивилась Эллен. — Ладно, мне отвечать дальше, пока я добрая, или как?

— Отвечайте, пожалуйста, — любезно согласился прокурор.

— Итак, ничего фантастического не было, просто летели мы на пиратском корабле… — она выдала им ту версию, которую они с Кейт разработали накануне.

— То есть еще до встречи со Скользким Гэри вы были пиратками?

— Разумеется, а кем же нам еще было быть! Правда, я подумывала о работе наемным убийцей, но там такая конкуренция…

Зал ахнул, как и два человека перед телевизором.

— Ну как, ты этому веришь? — с дрожью в голосе спросил Джез.

— Интересно, они додумаются проверить ее на детекторе лжи? — словно сам себя спросил Филипп, потом, наконец, расслышал вопрос Джеза: — Да ты что, сам не видишь, блеф чистой воды! Однако какая наглость, какая убедительная игра! Я просто в восхищении!

— Я тоже, — настолько хмуро сказал Джез, что было ясно: он в шоке от подобных признаний, пусть даже лживых. — Ну почему она… они не хотят отвертеться, мол, действительно, все было, как в письме, ни в чем не виноваты…

— Тогда они угодят за решетку пожизненно, причем на Земле. Неужели ты не понял?! Они надеются, что потом мы сможем их вытащить!

— Как, каким образом?! Нас же теперь не то, что в космос — шоферами-дальнобойщиками не возьмут!

— Так надо что-то придумать, они все сделали, чтобы мы были свободны, а тогда будет уже наша очередь. Так, подожди, это что же, они собираются закруглить заседание?!

Действительно, судья переговорил со своими коллегами и решил, что главное, что сейчас надо выяснить — откуда девушки родом. Поскольку их слову никто доверять больше не собирался, решено было назначить судебно-медицинскую экспертизу, раз уж все данные в медицинском компьютере корабля были уничтожены. Эллен, когда это услышала, в упор посмотрела на адвоката, приказывая ему добиться отмены этого постановления. Мистер Брокман, хоть и не желал верить в гипнотические способности девушек, встал и заявил протест, правда, не сумел точно сформулировать, что именно нарушает это постановление об экспертизе.

— Протест отклонен, — сухо сообщил судья.

Когда Эллен поняла, что надо было воздействовать сразу на судью, уже было поздно, их выводили из зала. Оставалась еще надежда за ночь как-нибудь слиться с электрической системой тюрьмы, найти тот компьютер, который будет этим заниматься, и внести туда свою программу поправок. Это был крайне сложный путь, который занял бы всю ночь, а может, и дольше, но иного выхода она не видела. Она не учла только одного: власти были настолько заинтересованы быстрее покончить с этим делом, что прямо из зала суда их повели в судебную лабораторию, которая располагалась в этом же здании. Эллен заподозрила неладное, только когда они вместо их обычного маршрута свернули куда-то в другую сторону. Несмотря на жесткую опеку охранников, она резко остановилась и спросила:

— Куда это мы? Если кто не помнит, то моя камера в другую сторону!

— В медицинскую лабораторию, и попрошу без фокусов.

— Вы не имеете права! Это нарушение прав личности! — попыталась вырваться Эллен.

— Вы сами поставили себя вне права, когда стали пиратками, так что молчите, или я буду вынужден применить силу!

— Я требую своего адвоката!

Охранники, далее не церемонясь, скрутили ей руки за спиной и буквально поволокли по коридору.

* * *

Ближе к вечеру, когда все опыты были завершены, девушек развели по их каютам, и Кейт не упустила возможности поинтересоваться, с чего это Эллен вздумалось протестовать против их медицинского осмотра, да еще так бурно.

— А ты сама не догадываешься? — поинтересовалась та.

— Ни малейшей мысли.

— Это твое обычное состояние, — съязвила Эллен, чтобы Кейт от нее отстала, и постаралась увести разговор в сторону: — Ты убрала медальон, как я тебе сказала?

— Да, а что? Неужели он как-то мог помешать?

— По опыту общения с медтехникой у Филиппа я знаю, что сквозь него почему-то не видно, хотя приборы настроены так, что могут просветить любое известное соединение.

— Ты что, хочешь сказать, что это не золото?! — Кейт была в шоке. Она столько ходила с этим медальоном, а тут вдруг оказывается, что он не золотой! Что он может представлять из себя на самом деле, она как-то не успела даже задуматься, до того была поражена, что ей подсунули не драгоценный металл, а вообще неизвестно что.

— Да кто его знает, может, какая-то особая разновидность золота, или обработанное особым образом, или еще более редкий металл, встречающийся только на Зарре, иначе таких медальонов везде было бы полно.

— Еще более редкий — это хорошо! Но тогда жаль, что он так на золото похож, и никто не понимает с первого взгляда, какая это ценность! — заявила Кейт.

— Скажи спасибо, что еще не поняли и не отняли. Ладно, дай поспать, у меня уже глаза слипаются.

— Еще же не поздно?! — удивилась Кейт. — А я подожду вечерних новостей, наверняка меня покажут по телевизору!

— Расскажешь, если чего интересное будет, — сказала Эллен и прервала мысленную связь.

Несмотря на то, что ей действительно хотелось спать, она долго ворочалась и не могла заснуть, пытаясь представить, какая же завтра будет реакция, когда узнают, что она беременна? Она так хотела видеть в этот момент лицо Джеза… Но никто из ребят не пришел на предыдущее заседание, так зачем им, а тем более Джезу, появляться там завтра? Она бы еще поняла, если бы пришел Эмиль, или, на худой конец, Грэг, а уж стрелок-то должен был забыть обо всем этом кошмаре, как только вышел из здания суда! Она бы на его месте и новости не смотрела бы, если только чтобы увидеть Кейт…

* * *

Примерно за час до начала заседания Джез опять пришел к Филиппу. Тот уже не удивлялся, он сам пригласил его заходить, причем не только из дружеских чувств, но и из-за каких-то смутных подозрений, возникших у него вчера. Разговор начался с достаточно отдаленных тем, потом вновь плавно перешел к девушкам.

— Филипп, а ты веришь, что они нас загипнотизировали, чтобы мы стали пиратами?

— Гипноз — очень странная и пока далеко не изученная штука. Думаю, вряд ли, они же утверждают, что устраивали полную “промывку мозгов” поочередно каждому в течение месяца, а ведь тогда кто-то из еще незагипнотизированного экипажа непременно обратил бы внимание на какие-то странности в поведении других людей.

— Да, все ходили нормальные, если не считать меня.

— Ты? А что с тобой?

— Да ерунда, это не имеет отношения к пиратству…

— Нет, давай выкладывай, а уж решать я буду! — твердо заявил Филипп, вновь ощущая себя врачом экипажа “Двух Зарраз”.

— Нет, нет, это связано только с Эллен, то есть не только…

— Да что ты смущаешься, как красная девица!

Джез собрался с мыслями и решимостью:

— В общем, я не могу… Я даже думать не могу о ней, как о женщине. Даже поцеловать ее не могу, не только потому, что она не хочет, а потому, что… Ладно, только тебе, как врачу: я даже с другими женщинами не могу… общаться, потому что пытаюсь представить ее на их месте, и тут все… Даже не знаю, все время кажется, что я не должен так делать, думать, а почему…

— Как тебе кажется? — переспросил Филипп, бегло просматривая какие-то записи.

— Что не должен думать о ней, как о женщине, не должен желать ее!

Филипп, казалось, совершенно закопался в своих записях, разыскивая там что-то. Наконец он нашел искомое, оторвался от экрана и поднял глаза на стрелка, напряженно замершего на стуле.

— Видимо, не все, что они говорили о гипнотизировании команды, было враньем, — удовлетворенно сообщил он. — То, что тебе “кажется”, больше всего напоминает постгипнотическое внушение, чем все, с чем я сталкивался до сих пор!

Джез опешил. Кто, когда и как мог его загипнотизировать?! То есть он почти твердо был уверен в том, кто, его не интересовало, как, но вот когда, а главное, зачем?! Филипп снова углубился в записи, после чего произнес:

— Пожалуй, я мог бы попробовать снять внушение… Если, конечно, ты не против. Правда, если работал профессионал, то это будет трудно, и не уверен, что у меня все получится.

— Я против? То есть я хотел сказать… Ты меня совершенно огорошил, я даже не знаю…

— Решайся быстрее, скоро заседание!

— А тогда что будет?

— Если все получится — а я в этом почти уверен — то ты сможешь вести прежний образ жизни, представлять Эллен в самом сексуальном виде, и, кроме того, вспомнишь, когда и почему она тебя загипнотизировала.

— Да, я согласен!

— Не будем откладывать, ложись, я сейчас погружу тебя в транс, а дальше ты будешь вспоминать самостоятельно.

— А нельзя заодно вспомнить, что же произошло на Ш'вонге?

— Многовато будет для одного раза, как-нибудь потом, может, завтра. Итак?

Джез послушно лег, Филипп вооружился каким-то блестящим предметом, раскачал его у стрелка перед носом.

— А они вчера так не… — попытался оказать сопротивление Джез.

— Я пользуюсь стандартной процедурой, а у них свои природные способности и свой способ. Расслабься и молчи. Смотри на шарик…

Филипп направил воспоминания стрелка в нужное русло, и через несколько секунд Джез уже был в трансе и видел крайне отчетливый, почти как наяву, сон-воспоминание о том, как Эллен однажды пришла к нему в каюту, и у нее были такие холодные пальцы…

* * *

Суд начался с того, что судья потребовал предоставить ему результаты вчерашнего обследования девушек. Он внимательно просмотрел одно, согласно кивнул головой и собирался бегло проглядеть другое, когда увидел там такие выводы медиков, от которых его брови медленно, но верно поползли вверх. Перечитав на всякий случай и первое заключение тоже, он предоставил обе бумажки для ознакомления сначала двум другим судьям, потом прокурору и адвокату обвиняемых. Если бы не прозрачная, но очень прочная стена, адвокат бы с кулаками накинулся на одну их своих подзащитных, ту, которая сидела с крайне вызывающим и наглым видом. Он потряс бумажкой у нее перед носом:

— Как это называется?! Как это называется, я вас спрашиваю?! Почему вы мне об этом ничего не сказали?! Учтите, еще один подобный фортель — и я откажусь вести ваше дело!

— Будем счастливы, однако подобного не получится — у нас теперь даже все охранники — женщины! — нагло улыбнулась Эллен.

— О чем он? — потребовала ответа Кейт.

— Да скоро узнаешь.

— Нет, тебе что, и сказать лень?

— Могу я немного поскромничать?

— А там что, что-то неприличное? — Кейт вытянула красивую шейку, пытаясь прочитать, что написано в бумажке. Это не удалось, но адвокат уже взял слово, чтобы сделать сей вопиющий факт достоянием общественности:

— Прошу обратить внимание! Я требую, чтобы в связи с беременностью одной из моих подзащитных заседания суда были перенесены! Мы не можем подвергать женщину, готовящуюся стать матерью, таким психологическим и физическим перегрузкам!

— Как грабить в космосе — перегрузок не было, а как отвечать — так перегрузки, — пробормотал судья. — Просьба отклоняется.

— Это какая же… Это откуда же… — растерянно лопотала Кейт. — Нет, а ну признавайся! — потребовала она ответа, пока на них не обращали внимания никто, кроме, как всегда, репортеров.

— Признаюсь!

— Ну, я слушаю!

— Еще одна судья нашлась! А ты место не перепутала? Здесь вроде только подсудимые должны быть, которые проявляют некоторую солидарность, а не устраивают друг другу допросы с пристрастием!

Кейт несколько снизила тон:

— Ну серьезно!

— Да тут уж без шуток!

— А почему ты молчала?

— Ты же слышала, беременность — повод для отсрочки исполнения приговора. Или ты собралась на каторгу без меня?

— Нет, конечно, я никогда и предположить не могла, что нас могут… А ведь могут же! Меня отправить куда-нибудь, а тебя оставить здесь…

— Вот и я о том же. Тебя Селги вытащит, а меня? Я же даже не его любимый навигатор, который, если ему надоест долго ждать спасения, выдаст координаты и Зарры, и Ш'вонги!

— Да! Надо было правильно выбирать профессию!.. А кто будет… папой? Грэг?

— Так тебе все и скажи!

— Конечно! Иначе я сама узнаю!

— Попробуй. Я, знаешь ли, если что хорошо и научилась делать, так это ставить мысленный барьер.

— Какая ты… коварная! — Кейт даже не смогла скрыть своего разочарования и отвернулась от подруги. Скоро она немного утешилась, видя, что, несмотря на то, что героиня дня сегодня должна быть Эллен, репортеры, как и прежде, фотографируют больше ее. Правда, возможно, это было еще и потому, что она перекрывала им Эллен.

Заседание в этот день не закончилось так быстро, как обычно. Несмотря на суматоху, поднятую в самом его начале, судья нашел в себе силы угомонить представителей прессы, другую публику, и, уже не обращая ни на что внимания, провел самое обычное заседание, на котором больше не выяснилось никаких сногсшибательных подробностей, поскольку о перемещении из прошлого Земли на Зарру этого времени через карту девушки, конечно, умолчали, предоставив ученым возможность самим поломать над этим головы.

сюда (к Мисс Жуть) или сюда (к О'Keyt)

Дальше? Дальше... Дальше!

А что там было?

Да мне, вообще-то, надо

.1. .2. .3. .4. .5. .6. .7. .8. .9. .10. .11. .12. .13. .14. .15. .16. .17.